Mamochki-OnLine.ru

Жили-были дед и баба.
Скромный дом в три этажа.
Джип имели, два "Сааб"(а)
И "Порше" для куража.
Баба солнечные ванны
Принимает у реки,
Баксами набив карманы,
Посещает бутики.
Дед поднялся с перестройки,
Прикупив себе завод.
От Версаче ходит в тройке...
Только основной доход
Обеспечила несушка -
Кличка "Ряба", в гараже,
Под шумок, несла несушка
Только яйца Фаберже!
Так бы сказка и увяла -
Всё! Идиллия и тишь!
Но про яйца те узнала
Как-то отморозок - мышь!
Хвост, накачанный в спортзале,
Лапы тигра, глаз орла,
Мощные резцы в оскале,
Когти - каждый, как игла!
Обнулив амбар соседа
(Рэкет - золотое дно!),
Мышь наехала на деда:
"С двух яиц - отдашь одно!"
Дед пожаловался крыше:
"Эй, братва, в натуре, слышь?
Я плачу, а вы потише,
Просто завалите мышь!"
Крыша забивает стрелку...
Мышь, подсев на беспредел,
Начинает перестрелку -
Голливуд бы обалдел!
Результат: шальная пуля -
Плачет баба, плачет дед...
Был доход, а нынче дуля!
Куры "Рябы" больше нет..

Жили были дед и баба и была у них курочка Ряба.Снесла она как-то яйцо, но не простое, а золотое. Стали дед с бабой яйцо бить - дед бил не разбил, баба била не разбила, но в конце концов конечно разбили.

Затем принялись за посуду, потом выбили стекла, раскрошили мебель, исцарапали лифт, намусорили в подъезде.

Вот такую вспышку вандализма порой вызывают драгоценные предметы в руках малокультурных людей.

­­

От создателей «Годзиллы»

- Так вот где эта тварь отложила свои яйца!
- Мать твою! Ты только посмотри сколько их тут!!!
- О шит! Там что-то шевелится. Замри.
- Да они все шевелятся! Стреляй!
- Бежим отсюда!

Эрнест Хемингуэй

Он бил это проклятое яйцо всю ночь. Ладони старика были до того стерты, что он с трудом сжимал его в руках. Несколько раз он едва не уснул. Он очень, очень устал. Руки, поясница, спина у него болели, и ныло предплечье.
- А что, если попробовать перфоратором? - сказала старуха. - Я слышала, что есть сверла, которые пробивают даже камень.
- Ты сумеешь подержать?
- Наверно.
- Прижми его чем-нибудь вплотную к плинтусу и придержи вот этой доской, а я буду сверлить.
Старик сел лицом к стене, взял большой перфоратор, который дал ему портье, и включил его. Аппарат на секунду взревел и тут же умолк - вылетело сверло.
Она захохотала. Она взяла старика за руку и продолжала хохотать.
- Чего ты? - он отложил перфоратор.
- Ты был такой смешной с этой штукой.
- Не удивительно.
- Не сердись. Это было ужасно смешно. Ты казался футов двадцати в ширину и так горячо сжимал рукоятку... - она задыхалась от смеха.
- Ладно.
- Ой, смотри, мышь!

Джон Р. Р. Толкиен

В Эрегноре давным-давно жила Волшебная Курица, которая снесла двадцать непростых яиц, золотых яиц, как вы их называете.
Три яйца премудрым эльфам - для добра их гордого,
Семь яиц пещерным гномам - для труда их горного,
Девять - людям Средиземья - для служенья черного
И бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого,
А одно - Всесильное - Властелину Мордора.
Яйца эльфов, гномов и людей были со временем перебиты в кровопролитных войнах и распрях. Лишь одно Яйцо Всевластья никак не удавалось разбить. Как ни старался Властелин Мордора - все попытки были тщетны. В результате он обезумел, и яйцо было утеряно.

Программаторская

Жили-были хакер да ламер, и была у них Винда. И открыла Винда вдруг окошко, да не простое, а WinERROR!
Хакер давил F10, давил Alt+X, давил Alt+F4, давил Ctrl+Z, Ctrl+C, Ctrl+Q - не закрыл!
Ламер давил Esc, давил Enter, давил «пробел», давил Atl+Ctrl+Del - не закрыл!
Тут глупый юзер подбежал, мышкой над крестиком махнул - закрылось окошко!
Плачет хакер, плачет ламер.
- Чего плачете-то? - Винда их спрашивает.
- Глупый юзер окошко закрыл! - отвечают.
- Ну не горюйте, в следующий раз я вам такое окошко открою, что даже Reset-ом не снесешь.

Владимир Жириновский

Твоей мышке надо по харе давать за такое. Однозначно. Три раза в день. Руки с ушами оторвать, чтоб раз и навсегда запомнила. Довели страну, бюрократы.
Ну а ты что уставился, тебя это тоже касается. Да-да, я тебе говорю! Что морду в монитор вылупил? Работать иди!

Жил старик со своею старухой
В аварийном жилище у моря.
Дед рыбачил (всё время под мухой),
Бабка тоже пила крепко с горя.

А ещё, удручённая бытом,
Крепко выпимши, бабка любила
Деда бить! Особливо корытом.
Все корыто об деда разбила.

Дед, как подрассосутся ушибы
И фингал пожелтеет на глазе,
Отправлялся ловить злую рыбу.
Чтобы сухо ей было - заразе!

Как могла, издевалась (скотина!)
Абсолютно ничем не рискуя,
В невод деду то склизкую тину,
То траву напихает морскую.

Бедный дед матерился, плевался,
И в сердцах на груди рвал тельняшку,
Но в борьбе с рыбой злой не сдавался.
Чтоб ей в хвост динамитную шашку!

Шашка, кстати, отличное средство
Учинить над селёдками зверство.
Если б не РыбНадзор по соседству,
Если бы… не статья - Браконьерство…

Отгоняя, с тоской, мысли эти,
Бессердечным селёдкам назло,
Дед по новой закидывал сети
И однажды ему повезло!

Лик Дедули скривила улыбка -
«Кто там бьётся, ртом воздух хватая?
Неужели! Не может быть! РЫБКА!
Не простая притом - «золотая!»

Только рыбка с печалью во взоре,
С золотой чешуей на боку,
- «Отпусти ты меня, Старче, в море!»-
Нежно молвила вдруг старику.

- «Тридцать лет, как я в море рыбачу»-
Испугался старик, удивился -
«А вот рыб говорящих не бачил.
Неужель, до горячки допился?»

- «Не кидай ты меня лютой кошке
(Кошка с дедом рыбачила в лодке)
Отпусти-и-и…» - умоляла рыбёшка -
«Дорогой за себя дам я откуп…»

Дед в догадке своей утвердился,
Затряслись стариковские руки.
Дед на кошку свою покосился -
«Дорыбачились, мол, вот и глюки!»

Мурка, к радости деда, смолчала.
А вот рыба - опять за своё!
Отпустил! И… погрёб до причала,
Не потребовав откуп с неё.

Дома встретила деда старуха,
Сразу выдала порцию «ласки»,
Засветив кулаком деду в ухо.
- «Каб не ты, мы б зажили, как в сказке!» -

- «В смысле?... э…» - Дед не понял намёка.
- «Мне сдала тебя, хрыч, наша Мурка!» -
Об лоб деда старуха жестоко
Загасила огрызок окурка…

Дед у берега сутки маячил -
Рыбку кликал, ревел, как белуга,
Всполошил весь посёлок рыбачий…
- «Ишь ты, как разошёлся, пьянчуга!» -

Удивлялась на дне моря рыбка,
Но на рёв откликаться не стала,
Потому что хитра была шибко,
Да и Пушкина в детстве читала.

Сказка первая.

Жили-были дед и бабка. Спали рядом – для порядка. Дед давно уж позабыл, как он бабку-то любил. Отношенья их фактически развивались платонически. Ну да сказка не об этом - сказ про то, как прошлым летом, приключилось с ними чудо. Впрочем, забегать не буду. Обскажу все по порядку – я записывал в тетрадку.

Жили скромно – без достатка. Ели редьку, пили квас. Вот такой нехитрый ужин каждый день: из раза в раз. Вот на этой грустной ноте и начну я свой рассказ.

Раз «нашло» на старика: «В доме где-то точно была неучтенная мука». Он на бабку строго смотрит, та тихонько взгляд отводит.
- Да, муки немножко есть. Есть да не про вашу честь. Ты своей немытой рожей ее трогать не моги. Собиралась я испечь к именинам пироги.

- Что за гнусную змею я пригрел в своем дому. Или ты меня не знаешь? Ну-ка быстро подь сюда - чтобы не позже получаса на столе была еда. Может ты не понимаешь? Я сейчас убью кого-то! Объясняю по-английски: вери хангри – жрать охота.
- Все исполню сей же час. Ты испей покуда квас. Для такого дурака испеку я колобка. Все равно зубов уж нету – хоть полижешь шарик этот.
- Вот и ладно, вот и чудно. Так бы сразу. Что те трудно? Нелегко меня понять? Думаешь мне не противно – грубой силой угрожать? Только знай, моя голубка. Ты в моих приоритетах стоишь сразу за желудком. Хоть ты лбом об стенку бей – понимаешь, кто главней?
Бабка горестно вздохнула, на него рукой махнула, положив на сгиб другой. Получился жест плохой. Замесила молча тесто, разогрела в печке место. И скатав то тесто в шар, прямо в пыл его и в жар, на ухвате поднесла и заслонкой печь закрыла. Вот такие вот дела.
Колобку старик был рад, обе ноздри подставляя и вдыхая аромат.
- Соблюдала ль в рецептуре ты, старуха, каждый пункт? Не хочу я отравиться, потребляя в одиночку хлебобулочный продукт?
- Ешь, касатик, дорогой. Если что-нибудь случится – марганцовка под рукой. Не волнуйся – откачаем. Не успеем? Закопаем! Что в лице ты изменился? Ты бы, Вася, помолился.
- Ладно, хватит бредни слушать – time is up, пора покушать.
Вилку дед рукой берет - начинает в шарик тыкать, тот от ужаса орет:
- Помогите, караул. Дед мне вилкой бок проткнул. Это что ж за вашу мать. Ты нарушил герметичность – буду в дождь я протекать.
Дед слегка на пол осел, шок такой, что голос сел. Он спросил его, сипя:
- Ты того… Ты чей, дитя?
- Ваш, родимые мои. Ваш снаружи - свой внутри. Ведь из вашего я теста слеплен был. Мне все известно.
- Чудо, чудо приключилось. Без любви дите родилось. Прошлогодняя мука подарила нам сынка. Бабка, срочно все остатки в унитаз слей, без оглядки. Хватит нищету плодить – нам и так несладко жить. Хлебобулочный сынок прямо с печки прыг да скок. Буду с вами вместе жить: я ваш сын – прошу любить. Одного вполне нам хватит – хоть и шарик, но не катит.
- Извиняюсь, прерывая вашей радости моменты, я хочу сказать вам твердо: я подам на алименты. Я предвижу осложненья, раз я только начав жизнь – получил такую грубость.
- Ты брат – круглый? И катись. Ты кати-кати отсель. Позабудь о нас совсем. Вот отцовский мой наказ: - Вон отсюда, сей же час. Жалко хлеба, слова нет. Но ведь я не людоед. Не могу поднять я вилку на родимую кровинку. Хоть ты режь меня с боков – не могу я есть сынков. Но и видеть мочи нету – прочь иди. Катись по свету.Колобок, вздохнув протяжно, молвил тихо:
- Все неважно. Если с толком рассудить, как мне с вами дальше жить? Подрумяненный мой бок станет горла поперек. И однажды по весне, за свою съедобну сущность, я рискую оказаться в виде гренок на столе. Без меня вы не скучайте. Не вернусь я – так и знайте.
Колобок скатился на пол, бормоча тихонько матом. Его мягкие бока покалечились слегка. Разогнавшись по полу, он подпрыгнул и адью. За забором, где трава, донеслись его слова:
- Жадность фраера погубит. Я ушел – судьба рассудит.

По тропинке, в лес густой, он катился, собирая разный мусор головой. Песню бодро напевал, там, где не хватало рифмы, крепким словом разбавлял. А навстречу ему заяц: серый, маленький мерзавец.
- Кто таков? Чего здесь бродишь? Почему без шапки ходишь? Без задержки, просто так, мне по случаю знакомства дай на водку ты пятак.
- Стариковский я сынок: хлебный шарик – колобок. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел. Я ищу здесь смысл жизни, но пока что не нашел. Шапку сроду не носил – сколько дней себя я помню, с лысым куполом ходил. Денег нет – ну хоть ты лопни. Понял, мелкий серый гопник?
- Твой задиристый характер мы на нет сейчас сведем. Земляков по лесу кликну и толпой тебя побьем. Раскатаем тебя в блинчик: сменим плоскостью объем.
- Эх, в «качель тебя тудыть». Разогнался слишком быстро – будет больно тормозить. Из-за денежной пятерки неохота с хулиганом разводить гнилые «терки». Я, пожалуй, покачусь. И не стой как медный всадник – я обратно не вернусь. Ради мира на земле сохраню нейтралитет – для меня пушистый заяц нулевой авторитет.
Подмигнул он правым глазом, взял разгон, прибавил газа, и исчез в густой траве, оставляя массой тела борозду в сырой земле. Заяц челюсть подобрал, смачно плюнул, вслед послал пожелания в пути, показав интимный орган, тот на кой ему идти.
Только зайца пошлый выкрик в воздухе лесном умолк, как дорожку преграждает новый странник – серый волк.
- Здравствуй, миленький дружок, без начинки пирожок. Ты, вообще какого пола? – Задает вопросы волк.
Колобок, поднявши брови, в изумлении свистит.
- Дядя волк. Дозволь вопросик: и давно ты трансвестит?
Волк застенчиво краснеет, на щеках румянец рдеет.
- Ты, джигит, откуда взялся? Как об этом догадался?
- Так понять немудрено: для таких не нужно бирки – сразу видно, что говно. Когти лаком ты изгадил, губы смачно напомадил. Да и юбки той покрой откровенно не мужской.
- Ты познать мужскую сущность хочешь? Я б тебя тогда развлек. Дам тебе я десять баксов – понимаешь мой намек. Ты чего в кусты полез – я обманывать не буду, я тебе не МТС.
- Тетя волк, имей в виду – посторонние предметы внутрь себя я не введу. Однополых отношений и подобных извращений не приемлет моя суть – тут уж, волк, не обессудь. Кстати, тут недалеко, заяц есть один такой. Деньги любит, так что ты прям к нему шары кати.
Скрылся волк за поворотом, колобок пришел к болоту. Рядом с ним сидит лиса, по всей шкуре волоса.
- Здравствуй, рыжая подруга. Спляшем вместе буги-вуги. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел. Я от зайчика смотался, с глупым волком распрощался. И теперь, краса-девица, на тебе хочу жениться. Стой, за сердце не хватайся. Это шутка – не пугайся.
- Повтори погромче, брат. Я настрою аппарат. К старости совсем оглохла – слышу слабо, вижу плохо. Уж не так теперь и звонки барабанов перепонки.
Колобок подходит ближе, а лиса нагнулась ниже. Он почти уже орет, а она его берет, и без всяких промедлений натурально прямо жрет. Колобок пищит от страха, посылает ее всяко (для ребят, кто любит мат - есть отдельный вариант). Не прошло пяти минут, как был сожран без остатка хлебобулочный продукт.
Подводя моральный смысл в окончании стиха, мы заметим однозначно:
- Без лоха и жизнь плоха.

Катился по лесу хлебец,
Катился ровно,с ветерком.
Сбежал от бабки наконец,
Что называла Колобком.

Навстречу двигалась Лисица,
Плутовка увидала Колобка,
И удивилась:Что за "птица"?
Таких не видела в лесу она.

А Колобок уже вторые сутки,
Без остановки был уже в пути.
От голода на нюх особо чуткий,
Почуял мясо...прямо впереди.

Лисица не успела и понять,
Как оказалась в пасти Колобка,
Здесь поздно на судьбу пенять,
И только хвост торчит слегка...

А хлебчик сытый и довольный,
Переварил лису, прилёг на бок,
И вслух сказал,икнув невольно:
-Теперь я ... с мясом пирожок !!!

В ветхой старенькой избушке, на окраине села,
Жил старик. Еще старушка. Пара дружная была.
Как-то молвит раз дедуля, поменяв на печке бок:
-Испеки-ка мне, старуха, завтра утром колобок!
-Что ты, старый! Чай ты спятил? Где муки тебе набрать?
Всем известно – в наше время – дефицит, едрена мать!
Цыц, бабуля! Слушай деда! Понапрасну не шуми,
По амбару и сусеку ты ступай, да поскреби!
Видит бабка – дело плохо (крутоват ее дедок)
И, исполнив приказанье, набрала на колобок.
Целый день она пласталась. Но не зря – свидетель Бог.
Весь румяный и душистый получился колобок.
Чтоб хозяин не обжегся и не стал ее ругать
Положила на окошко бабка шарик остывать.
Ну а шарик оклимался, посмотрел по сторонам,
Прыг в окно! И в лес подался к хитрым лисам да волкам.
Катит так себе, помалу, песни разные поет
Вдруг навстречу – длинноухий. Сам косой, а все ж проглот!
-Вот удача! Ох, наемся! Целый день не ел с утра!
-Быть в желудке не намерен! Дальше мне катить пора!
Заяц аж присел. Опешил! Удивлен, разинул рот!
Колобок же в это время закатил за поворот.
Катит дальше, песни воет. Вдруг запнулся и замолк –
Ведь навстречу по дорожке прет как танк наглючий волк!
-Ха, нажрусь! Здорово, булка! И свою разинул пасть:
-Некогда с тобой базарить – сам туда скорей залазь!
Колобок струхнул немного… Что-то вдруг кольнуло в бок…
Будь что будет! С разворота он пустился наутек!
Целый час бежал бедняга, чуть душонку не отдал.
Тормознул и убедился – серый от него отстал.
-Было б сердце – разорвалось – лишь успел он прохрипеть,
Как из зарослей малины навалился вдруг медведь!
Только мишка неуклюжий и к тому же косолап.
Колобок бабулин – круглый – укатился между лап.
-Ну и лес! Сплошные хамы! -думал юный колобок-
То сожрать, то смять в лепешку норовят. Едва убег!
Катит дальше. Только слышит чей-то голос словно мед:
-Беспризорник, а красивый! И не дурно так поет!
Смотрит – милая девица. Вся накрашена, в мехах.
Это ж рыжая лисица! И красива – просто ах!
-Я законный, не подкидыш! (Паспорт рыжей показал)
И свою судьбу крутую откровенно рассказал.
-Ах, прелестно, только уши стали как бы не мои –
Ничего почти не слышат. Сядь мне на нос, повтори!
Колобок – рубаха – парень! Весь простой как три рубля.
Он доверился лисице. И вот это сделал зря.
Рот разинула плутовка (мысль ее была тонка),
Головой мотнула ловко… Ам! И съела колобка!
_____________________
PS
Я спросить хотел, читатель: -Кто же жертва в сказке сей?
Бабка – первая. Понятно. Очень ведь обидно ей.
Колобок – кусочек теста - больно не было ему.
Ну а главная здесь жертва – дедка. Знаешь почему?
Ведь голодным он остался! Слопали его обед!
А на муку на этот месяц у него талонов нет!

Винни-Шрек и его друзья

Ку

Индиана-Пух

Терминатор-Пух 2

ЦеМедовоз

Коселёк, коселёк. Какой коселёк? Этот что ли?

Пятачок, скажите, как художник, художнику

I will back

Пух на Тытанике

Винни-Воробей поправился от меда

Пятачок - хорошая еда!

По мотивам фильма Пила

Пилите, Шура! Пилите!

Девушка, а девушка?

Мёдогонщики

Чубака и Все Все Все

Брось, овощ!

А впереди командир на боевом коне!

Нео-Пух

Винни и три мухобоя

Чужие. Сцена в улее

Стреляй Глеб Егорович! Уйдут!

Винни-матрица

Кто ел из тарелки доцента?

Супер-Пух спасает себя от голода

Винни-Иваныч и Пятачок он же Петька

Винни-Кинг-Конг на небоскребе

Винни-Штирлиц

Винни зе балрог против Пятачка зе грея

"Волк и семеро козлят"
Волк и семеро козлят.
Волк и шестеро козлят.
Волк и пятеро козлят...

"Красная Шапочка"
-Тук-тук-тук.
-Кто там?
-Ням-ням!

"Колобок"
-Ням-ням?
-Не-а!
-Ням-ням?
-Не-а!
-Ням-ням?
-Не-а!
-Ням-ням.

"Репка"
-Ы-ы-ы!
-Ы-ы-ы-ы!
-Ы-ы-ы-ы-ы!
-Ы-ы-ы-ы-ы-ы!
-Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!
-Чпок!

"Царевна лягушка"
-Ква-ква!
-Чмок-чмок.

"Бычок" (Агния Барто)
-Му-у-у! Топ-топ-топ. Хрясь!

"Анна Каренина"
-Ту-тууууу! Хрясь!

"Му-Му"
-Гав-гав!
-Буль-буль.

К/Ф" Титаник"
-Чмок-чмок!
-Хрясь!
-Буль-буль.

"Преступление и наказание"
-Тук-тук-тук.
-Кто там?
-Хрясь!

Немецкое порно
-Тук-тук-тук.
-Кто там?
-Сантехника вызывали?
-Ya-ya! Чмок-чмок! Ням-ням! Чпок! Чмок-чмок! Ням-ням! Чпок!

Мужской детектив
-Хрясь-хрясь-хрясь! Чмок. Хрясь-хрясь-хрясь-хрясь-хрясь!

Женский детектив
-Хрясь! Чмок-чмок-чмок-чмок-чмок-чмок-чмок-чмок-чмок-чмок

Как бы рассказали "Красную шапочку"...

Эдгар По
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Эрнст Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
- Вот, - сказала мать.
- Что, - спросила её Красная Шапочка.
- Вот это, - сказала мать, - отнесешь своей бабушке.
- Ладно, - сказала Красная Шапочка.
- И смотри в оба, - сказала мать, - Волк.
- Да.
Мать смотрела, как её дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать её одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.

Ги де Мопассан
Волк её встретил. Он осмотрел её тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая всё ещё старается выдать себя за невинную. Но он верит в её невинность не более её самой и будто видит уже, как она раздевается, как её юбки падают одна за другой и она остаётся только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы её тела.

Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке...

Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в её жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ярослав Гашек
- Эх, и что же я наделал? - бормотал Волк. - Одним словом обделался.

Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал её из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил её на железные петли, которые в своё время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что её сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была oбыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Оскар Уаильд
Волк. Извините, Вы не знаете моего имени, но...
Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк. Видите ли... Очень сожалею, но я пришел, чтобы Вас съесть.
Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк. Но я говорю серьёзно.
Бабушка. И это придаёт особый блеск Вашему остроумию.
Волк. Я рад, что Вы не относитесь серьёзно к факту, который я только что Вам сообщил.
Бабушка. Нынче относиться серьёзно к серьёзным вещам - это проявление дурного вкуса.
Волк. А к чему мы должны относиться серьёзно?
Бабушка. Разумеется к глупостям. Но Вы невыносимы.
Волк. Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка. Когда надоедает вопросами.
Волк. А женщина?
Бабушка. Когда никто не может поставить её на место.
Волк. Вы очень строги к себе.
Бабушка. Рассчитываю на Вашу скромность.
Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает её).
Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что Вы поспешили. Я только что собиралась рассказать Вам одну поучительную историю.

Эрих Мария Ремарк.
Иди ко мне, - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка.
В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.